Станислав Фурсов и Екатерина Симонова танцуют аргентинское танго всего четыре года, но за этот небольшой по танго-меркам срок они успели громко заявить о себе: уже через полгода после начала занятий Стас и Катя стали призёрами Чемпионата Европы в категориях танго-салон и танго-эсценарио, на следующий год выиграли Чемпионат России по сценическому танго и уже три года стабильно выходят в финал Чемпионата мира в Буэнос-Айресе.
В сентябре 2016 года ребята приезжали в Нижний Новгород с уроками, а в 2017 посетили Казань, где дали интервью Тимуру Валееву и Злате Шуликовской для проекта «Диалоги с преподавателями». Расшифровала и подготовила текст интервью Ксения В.
Тимур: Расскажите, как вы начали танцевать танго?
Катя: Мы занимаемся танго четыре года и начали свой путь с «Академии Себастьяна Арсе», который открыл её как раз 4 года назад. До этого мы танцевали хастл вместе с 2009 года.
Тимур: А что вас зацепило в танго?
Катя: Ничего не зацепило, мы видели танго раньше и под эту музыку даже немного… засыпали. Но мой отец любил аргентинское танго, ему так нравилось смотреть… Два года он нас уговаривал пойти на урок просто попробовать, что это такое. Мы говорили: «Нет, это не наше, это для людей за пятьдесят. Вот когда мы станем старыми, мы пойдём танцевать аргентинское танго». И так случилось, что у нас был перерыв в хастле и мы решили пойти на первый урок. За две недели до этого, как оказалось, Себастьян Арсе открыл «Академию».
Злата: 4 года — очень маленький срок для танго в разрезе ваших достижений. Как вам удалось так многого достичь за такой короткий срок? В чём секрет?
Стас: В тренировках. Когда мы пришли и начали заниматься, у Себастьяна четыре дня в неделю было по три группы каждый день по полтора часа, и мы занимались с ним индивидуально часов по восемь в день минимум. Через полгода мы уже имели результат на чемпионате Европы — серебряное место по эсценарио и бронзовое по салону.
Злата: Всё-таки какой главный рецепт такого результата за полгода: количество тренировок, способности?
Стас: Хороший педагог рядом и количество тренировок, естественно.
Злата: Сколько индивидуальных и групповых занятий у вас было за полгода в процентном соотношении?
Стас: 80% к 20%.
Злата: Но вы уже стали целенаправленно готовиться к чемпионатам?
Катя: Да, целенаправленно. Мы сначала вообще не понимали, что такое аргентинское танго.
Стас: Мы пришли, узнали, что есть чемпионат Европы: «Себастьян, давайте — хотим чемпионат Европы».
Катя: Мы не понимали, что там культура своя…
Стас: Он нам долго пытался объяснить…
Катя: Но мы были тогда непробиваемы, да.
Стас: Чемпионаты нам дают хороший пинок под зад в плане подготовки. После чемпионата Европы мы уже начали постоянно ходить на милонги; начали понимать, что это такое. Сейчас мы ездим только на Мундиаль и на Чемпионат России, просто потому что он проходит в Москве. Мы выходим на соревнования не потому что мы хотим там выиграть, мы просто хотим потанцевать — как опыт.
Катя: И ещё это для нас цель в подготовке: мы что-то к нему улучшаем, готовим; как мотивация.
Катя: Сложный вопрос…
Стас: По-моему, не особенно большая разница. На том же чемпионате оценивается танго в первую очередь. Понятное дело, что сложно оценить эмоцию…
Катя: Поэтому оценки достаточно субъективны…
Стас: Не «достаточно», а «очень» субъективны: потому что как можно оценить то, что у нас происходит внутри пары? Для нас это, может быть, лучшая танда за всю жизнь, а судьям не понравилось. Но это уже дело каждого…
Катя: …мы должны это понимать и нормально реагировать на результаты.
Стас: Есть определённые критерии. Но чему бы ни учили великие маэстрос (они могут сколько угодно рассказывать про постуру, ещё про чего-то там), но оценивают они на самом деле эмоцию танцевания. По сути социальное от несоциального танго, которое мы танцуем (мы сейчас не про эсценарио говорим, а про танго-салон, tango pista), ничем не отличается от того, как я могу станцевать на милонге — это может быть абсолютно точно так же оценено. По мне — ничем. Может, технические моменты. Понятно, что я не буду заставлять человека, который танцует только на милонгах, делать энроске и до идеального состояния его доводить в техническом смысле. А если ты готовишься к чемпионату, то — да.
Тимур: Если у человека стоит задача танцевать только на милонгах, то желательно максимально оттачивать технику, потому что это позволяет раскрыться (в том числе эмоции), но вот необходимости в кристальной чёткости, которая требуется, например, для чемпионатов и соревнований, — нет?
Стас: Да, да. Самое главное, чтобы внутри было удобно: сделать удобно/комфортно партнёрше (ну или партнёрше сделать комфортно партнёру) — больше работаем над тем, что внутри, чем над тем, что снаружи. Когда мы готовимся к чемпионатам, мы думаем помимо внутреннего нашего состояния, как это всё выглядит.
Злата: Как вы советуете людям преодолевать страх перед первой милонгой?
Стас: Лучший способ — алкоголь. [Смеются]. Серьёзно, у всех комплексы в этом плане. И у нас были эти комплексы, когда мы только начинали: я приходил на милонгу, танцевал только с Катей и боялся пригласить другую партнёршу.
Тимур: Это после чемпионата уже даже? Вы же после чемпионата только стали ходить на милонги?
Катя: Да, да…
Стас: На самом деле это абсолютно нормально: у всех в голове свои тараканы. Главное — дать понять человеку, что шаги, фигуры не важны; можно сделать всего один шаг, главное — партнёрша запомнит КАК вы его сделали.
Катя: Надо не забывать, ради чего изначально люди приходят в танго, ну и вообще в танцы: они приходят за общением; кто-то приходит, чтобы познакомиться с девушкой или с молодым человеком, — то есть, мы приходим, чтобы увидеться там с другими людьми, потому это и социальные танцы. Это же самое важное: не то, что мы танцуем, а то как и с каким ощущением к другому человеку мы это делаем. Поэтому можно просто шагать вперёд…
Стас: Можно просто стоять.
Катя: …и если ты это делаешь от чистого сердца, как говорили многие маэстро, и с абсолютно спокойным, тёплым объятием, то всё будет хорошо — всё уже получится.
Злата: Ученики верят, когда вы им это говорите?
Катя: У них нет вариантов. [Смеются]. Нет, конечно, кто-то не верит, поэтому не все приходят. У нас обязательно нужно прийти на милонгу через 2 месяца, как только они начали танцевать, но приходят не все. Это нормально, потому что все люди взрослые, все выбирают для себя сами. Если кто-то готов и приходит, то они остаются в танго; кто-то не готов — они могут прийти позже, но зачастую они просто не приходят.
Злата: Ну, то есть, перефразируя: чем дольше человек удерживает себя от милонги, тем дольше он себе обрезает развитие в танго. И эти комплексы уводят его из танго…
Стас: Они не приведут его к главному — к милонге. Потому что самое главное что есть — это милонга. Это общение в танго. Ты только там понимаешь, что это такое и для чего ты вообще этим занимаешься. Ты можешь сколько угодно смотреть видео и говорить: «О, я так хочу». Но ты придёшь на милонгу — ты можешь знать кучу фигур, делать их хорошо, но с другой партнёршей они просто не будут работать — и рано или поздно ты задашься вопросом: а как это так, я столько времени и денег потратил — и с другой не работает? Потому что надо изначально участвовать в этой социальной жизни, чтобы понимать, что с каждой партнёршей…
Катя: Все люди разные! Всегда нужно адаптироваться.
Тимур: Это как в диалоге, если мы друг друга не поняли: то же самое может произойти и на танцполе. Это неизбежно произойдёт.
Стас: Это должно произойти.
Тимур: И бояться этого не надо.
Стас: Конечно. В этом и есть весь кайф. Очень многие об этом говорят: танго не бывает без ошибки.
Катя: Настоящая импровизация начинается, когда мы ошибаемся в танце; когда мы ошибаемся и я делаю не то, что он хочет, начинается настоящая импровизация, а когда я делаю всё, что он хочет, это уже, наверное, не импровизация.
Катя: И ещё, даже если партнёрша делает не то, что партнёр хочет, очень важно чтобы он это ей не показывал.
Иногда танцуешь с партнёром и — не важно, по чьей вине — понимаешь, что здесь он хотел совершенно другое. Значит, партнёр показал тебе, что ты делала что-то не так, как он хотел. Вот это, конечно, плохо, потому что задача партнёра — сделать так, чтобы партнёрша, даже сделав шаг вообще в другую сторону, не поняла, что это была ошибка.
Стас: Это к вопросу об импровизации в танго: то, о чём всегда говорят аргентинцы, что танго — «танец-импровизация». Мне кажется, для нас, русских, это больше «танец-адаптация». Для нас импровизация: «Я веду её на всё и она чётко понимает». Для них импровизация значит: «Я веду её на шаг назад, она делает шаг в сторону и мне нужно резко перестроиться».
Катя: Поменять свою идею.
Стас: Чтобы не её [движение — прим.авт.] поменять на своё, а самому резко садаптироваться под нужную, в данный момент сложившуюся ситуацию и сделать так, чтобы она даже не поняла, что это был шаг назад, а не в сторону. Вот это для них импровизация.
Злата: А как с партнёрши снять напряжение? Боязнь не угадать, чего хотел мужчина?
Катя: Так же, как и у партнёров: всё приходит с опытом. Невозможно всё сразу сделать идеально: прийти на милонгу и сделать всё как ты хочешь.
Стас: Здесь нет формулы. У каждого своя голова на плечах: кому-то для этого нужна неделя, кому-то …
Тимур: Танго — не математика, в общем. [Смеются].
Злата: Как бы вы описали образ идеальной партнёрши?
Катя: Я могу отвернуться или заткнуть уши! [Смеются]
Стас: Для меня это вопрос не про танго — все люди разные: с одной партнёршей я люблю танцевать Ди Сарли… в любом человеке я нахожу что-то хорошее и что-то плохое. Если я приглашаю человека, это уже говорит о том, что я хочу с ним в данный момент танцевать. И я не буду думать: «Зачем я её пригласил, она плохо танцует».
Тимур: Хорошее танго по Станиславу — когда ощущения ложатся на музыку и движение?
Стас: Всё вместе, в совокупности, с людьми, которые вокруг меня.
Злата: Хорошая танда может получиться с любой партнёршей, и ей не нужно обладать каким-то набором технических характеристик, объятие и т.д.?
Стас: Всем нужно учиться — это даёт другие ощущения в танце.
Злата: Тебе как партнёру придётся больше сделать в танце в данной ситуации?
Стас: Если партнёрша хуже по уровню? Я обнимаю партнёршу и я понимаю, что мне нужно делать с ней в данный момент. Я не буду никогда… Например, я умею [делать какой-то сложный элемент — прим.авт.] (целый час перед этим на практике тренировал с Катей кольгаду или волькаду), но я никогда не обниму партнёршу и не начну его делать сходу. Я внутри пары нахожусь, а не в своей голове в этот момент; я нахожусь внутри объятия.
Злата: В общем, танго — не о том, что умею я, а о том, что мы можем сделать вместе.
Стас: Как мы это в данный момент делаем.
Катя: Хорошо как сказали. Я полностью согласна со Стасом. И неважно, какого уровня партнёр, даже если он начинающий. Иногда мне даже приятнее танцевать с начинающими партнёрами, которые просто ходят: без удвоений даже, без всего — просто ходят. Не важно, сколько он танцевал до этого — месяц или 3 месяца… Иногда бывает — у него хорошее такое объятие, знаете, тёплое (именно объятие, не позиция); он обнимает и просто гуляет — это самое важное. Есть партнёры-суперпрофессионалы, но танцуешь с ним и думаешь: «Я вообще здесь нужна или нет, я не понимаю?» Я могу в принципе отойти — и он не заметит, что я с ним не танцую, понимаете? И это топовый партнёр!
Злата: Главное не мешать.
Тимур: Как вообще это определяется: топовый / не топовый партнёр или партнёрша? Где это написано, это ж социальное танго, откуда эти рейтинги вообще растут?
Катя: Если брать жёсткую градацию: есть партнёры, которые наступают на ноги, которые ведут/толкают руками — это из категории «нехороший партнёр». Начинающие бывают «хорошие партнёры», критерии такие: не наступать на ноги, не толкать партнёршу — уже всё будет хорошо. Это «грубая» градация партнёров, потом мы начинаем дробить более узко.
Стас: Это ощущения. Я всегда своих мужиков учу: самое главное для партнёра, чтобы партнёрша чувствовала, будто я её оберегаю; что я не просто делаю что-то с ней, а именно всегда она должна чувствовать себя в безопасности…
Катя: …каким бы плотным ни был трафик на танцполе.
Стас: Всегда партнёрша — в безопасности. Она всегда должна знать, что она закроет глаза, заснёт у тебя на плече — и что бы ты с ней ни делал — махи, что угодно, болео/не болео — она знает, что она никого не заденет и ей тоже никто ничего не оттопчет.
Катя: Понятно, что иногда это зависит от окружающих.
Стас: Но очень важно, чтобы партнёрша это ощущала.
Продолжение следует…
Во второй части интервью со Станиславом Фурсовым и Екатериной Симоновой вы узнаете:
Беседовали Тимур Валеев и Злата Шуликовская, проект «Диалоги с преподавателями»
Расшифровала и подготовила текст интервью Ксения В.
Использованы фотографии со страниц Станислава Фурсова и Екатерины Симоновой в социальных сетях
